#Журнал «Все загадки мира» #журналы ИМ Медиа #История
Игра на нескольких шахматных досках вслепую: как Ягода дослужился до главы Лубянки
Лев Троцкий считал революционера «усердным ничтожеством».
Генриху Ягоде, как и многим другим, пришлось участвовать в Первой мировой, где он был ранен и, благодаря этому, вернулся домой, в Симбирск.
Но к 1917 году он поселился в Петрограде, где примкнул к большевикам. (Позже Ягода утверждал, будто стал большевиком на несколько лет раньше, но это фантазии карьеры ради.)
В столице Генрих работал в газете «Деревенская беднота», основной целью которой было снизить популярность эсеров в крестьянской среде и перетянуть хлебопашцев на сторону партии Ленина. Ягода участвовал в Октябрьском восстании, но, будучи тогда почти рядовым партийцем, серьезной роли в нем не сыграл.
Чуть позже по протекции Свердлова, который приходился ему троюродным братом, он начал медленно продвигаться — по линии Наркомата внешней торговли и ВЧК. Причем рост его продолжился и после ранней смерти родственника: Ягода умел работать и добиваться своего, а столь энергичных управленцев партии тогда не хватало.
Феликс Дзержинский считал Ягоду весьма способным сотрудником. Он ценил его за изобретательность и артистичность, столь необходимые в секретных делах. Генрих Григорьевич любил переодеваться, менять голос, разыгрывать товарищей, произнося фальшивые тирады. Словом, этот шахматист умел играть вслепую сразу на нескольких досках.
В конце 1919 года его назначили управляющим делами Особого отдела ВЧК. Очень быстро Ягода дослужился до важного поста второго зампреда ОГПУ, а после смерти Дзержинского занял место Вячеслава Менжинского, возглавившего Лубянку, и стал начальником Секретно-оперативного отдела — ключевого во всех советских силовых структурах.
В этой роли он был профессиональнее и беспринципнее своих соратников и предшественников. Хорошо разбирался в нелегальной разведке и неплохо в контрразведке.
Правда, еще больше увлекался хозяйственными делами и аппаратными интригами, в которых преуспевал.
Менжинский много болел, читал, писал, занимался теорией — и, по существу, управлял ОГПУ, редко вставая с постели. Все дела замыкал на себе феноменально активный Ягода.
Ему удалось опутать страну невидимой паутиной тайных информаторов.
При этом любой успех органов он умело представлял как личную заслугу. А главное, он поддержал Сталина в его борьбе за власть с Троцким, который называл Ягоду «усердным ничтожеством». Впрочем, Лев Давидович держался схожего мнения обо всех революционерах.
Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ