Игорь Дмитриев: «Я — потомок крепостного аристократа, а моя прапрабабка — героиня романа «Война и мир»!»

Первая же большая роль в кино – Евгения Листницкого в эпопее «Тихий Дон» – определила амплуа Игоря Дмитриевана всю жизнь. Посыпались предложения играть дворян: белогвардейцев, князей, графов… Актер и не отказывался. Ему нравилось. А внешность и манеры позволяли. И лишь когда рухнул СССР, объяснил, почему герои «голубых кровей» блестяще удаются:

Я… потомок крепостного аристократа, а моя прапрабабка – героиня романа «Война и мир»! – гордо заявлял Игорь Дмитриев.

Но правда ли это?

«В советские времена я об этом умалчивал»
В мае 1927 года в Ленинграде в семье яхтсмена Бори Дмитриева и балерины Лены Таубер родился мальчик. Ему был годик, когда отец ушел из семьи. Причину объяснил так:

Узы брака стесняют мою свободу! Я не хочу ни о ком заботиться. А хочу жить только для себя!

Петр Артамонович Дмитриев и Александра Адольфовна Шерер сына ругали, но повлиять не могли. Спасибо, хотя бы помогали бывшей невестке и часто брали внука к себе. Но отца Игорь не видел:

Когда я там гостил, папа не появлялся, – признавался актер. – Мне было все равно. А вот дедушку с бабушкой я любил. Петр Артамонович до революции был царским офицером, служил в кавалерии. В пять лет усадил меня на коня, благодаря чему всю жизнь недурно держусь в седле. Старый вояка часто водил меня на кладбище царских лошадей и собак. И с гордостью показывал надгробия – двухметровые плиты, установленные горизонтально, с кличками и датами рождения питомцев. Кладбища этого уже давно нет.

Дедушка, по словам Игоря Борисовича, был «обычным» дворянином, а вот бабушка – аристократкой.

Повествование романа «Война и мир» начинается с описания светского приема в салоне Анны Павловны Шерер, фрейлины императрицы Марии Федоровны, – продолжал Дмитриев. – Эта вельможная дама и есть мой предок. Ее сын Адам Христианович как-то совратил в загородном имении дворовую девицу Авдотью Емельяновну Демиденко. Она родила сына. Анна Павловна поступила благородно – дала Дуне вольную с хорошим денежным «выходом». Но с условием, что свое дитя Дуняша сможет видеть лишь издалека.

Мальчика забрали в дом, признали законным наследником и воспитывали, как аристократа. Он стал потом прадедом моей бабушки Александры Адольфовны Шерер. В советские времена я об этом умалчивал. А сейчас можно рассказать без страха.

На самом деле Анна Павловна Шерер – образ собирательный, о чем не раз писал сам Лев Толстой. Но был у нее и реальный прототип – Анна Федоровна Тютчева, любимая фрейлина императрицы Марии Александровны.Тютчева была замужем за публицистом, лидером славянофилов Иваном Аксаковым. Жили супруги богато и душа в душу. Да только детей Бог не дал. Так что, может быть, прапрабабка Дмитриева и была дворянкой с фамилией Шерер, но к произведению Льва Николаевича никакого отношения не имела.

Но евреи ничуть не расстроилсь
С маминой стороны дедушка и бабушка звезды были евреями. Илья Климентьевич владел аптекой в центре Санкт-Петербурга и фотосалоном в Таврическом дворце. Татьяна Соломоновна была домохозяйкой. Жили Тауберы в 15-комнатной квартире старинного дома.

Когда грянула революция, их уютное гнездышко превратилось в коммуналку. Но евреи ничуть не расстроились. Ведь новая власть не только их не тронула, но даже оставила четыре комнаты со всем убранством и мебелью. В одной обосновались дедушка с бабушкой, во второй Игорь с мамой, а в двух других – ее сестры со своими семьями.

Я воспитывался в атмосфере искусства, – вспоминала звезда. – Мама выступала в мюзикхолле и в цирке в шоу-аттракционе «Лошади и танцовщицы». Я – закулисный ребенок, и потребность лицедействовать, смешить и танцевать во мне с пеленок. Не из тех я, кто играл в хоккей и в казаки-разбойники, лазал по подвалам и чердакам.

Дома Игорек с пяти лет играл в кукольный театр. Родным и соседям нравилось. Они говорили Лене Таубер, что ее сына ждет слава!

Потом была школьная самодеятельность, хореографическая студия Дома культуры, ансамбль Дворца пионеров, где я танцевал, – перечислял Дмитриев. – Мне было семь лет, когда мама вышла замуж. Николай Михайлович Баулин был геологом. И мы с ним отправились на Алтай, где велись разработки необходимых для оборонной промышленности редких металлов – вольфрама, молибдена и висмута.

А в 37-м все ведущие специалисты «Алтайредмета» были арестованы и посажены. Отчим из лагеря уже не вернулся. Арестовали и мою маму. Это был такой кошмар!

Тауберы срочно выехали на Алтай и забрали ребенка. А через пять месяцев в Ленинград вернулась и Елена. Ее признали невиновной и отпустили.

Весь этот ужас репрессий ощущался и нами, детьми, – вздыхал актер. – Страх в воздухе витал! В коридорах у всех стояли приготовленные чемоданчики с вещами. Но я все равно считал себя счастливым. В 13 лет в 1940 году снялся в роли польского гимназиста в фильме «Голос Тараса».

Сколько было восторгов! Купил на гонорар копченого угря. И 30 пирожных «Наполеон»! Остальные деньги отдал маме. Был невероятно горд собой и мечтал, что меня вот-вот опять позовут сниматься. Но грянула война. И с грезами было покончено надолго…