Оззи Осборн. В юности я переменил много мест работы. Но понравилось только… на скотобойне!

– Я был ребенком, которому постоянно нужно развлекаться. А с этим в нашем городе было туго, – сетовал Оззи Осборн (†76). – Только серое небо, пабы на углу каждой улицы и не очень здоровые люди, которые, как животные, пахали на сборочных линиях фабрик и заводов.

Джон Майкл родился в декабре 1948 года в английской деревне Марстон-Грин, а вырос в соседнем городе Бирмингеме. Мальчик был четвертым из шести детей Джона Томаса и Лилиан Осборн. Отец-слесарь работал на заводе «Дженерал Электрик», а мать трудилась на фабрике автозапчастей «Лукас». Сначала у супругов появились три дочки: Джина, Айрис и Джиллиан, – а потом три сына: Джон Майкл, Пол и Тони.

– У папы, как правило, были ночные смены, а у мамы – дневные, – вспоминал Оззи. – Родители хоть и строгие, но никогда нас не били и не запирали в чулане. Зато ссорились друг с другом и даже дрались! Думаю, из-за денег. Понятие брака тогда было другим. Даже представить не могу, каково это: ты вкалываешь целую ночь, твоя благоверная – весь день, и все равно вам не хватает на жизнь!

Осборн признавался, что был в детстве «вечно голодным» – и это толкало на плохие поступки.

– Начал с воровства яблок. Потом перешел к «зачистке» парковочных автоматов. В конце концов дело дошло до мелких краж, – перечислял музыкант. – Но в школьные годы я ни разу не попался. Кстати, учиться просто терпеть не мог! Даже читать не умел как следует! Не понимал, почему мой мозг – такой бесполезный кусок желе! Чувствовал себя полным неудачником! И только в 30 с лишним лет узнал, что у меня дислексия (нарушение способности к овладению чтением и письмом. – Прим. ред.) и синдром дефицита внимания. В 50-е об этом дерьме еще не знали. Надо мной часто смеялись. Да я и специально старался веселить всех вокруг. Отсюда и прозвище Оззи. Дали из-за фамилии, но оно отлично сочеталось с моим клоунским поведением.

Ненавистную школу Джон Майкл окончил в 15 лет. Найти занятие по душе парню тоже оказалось непросто.

– В юности я переменил много мест работы, – вспоминал Оззи Осборн. – Был водопроводчиком, строи­те­лем, настройщиком автомобильных клаксонов… Но понравилось только… на скотобойне! Сначала выгребал рвоту: разрезал кучу овечьих желудков и вынимал из них полупереваренную пищу. Целый месяц я блевал примерно каждый час! А потом привык, и все пошло как по маслу. Дольше всего оставался забойщиком коров. Нужно было стрелять им из пневматического пистолета в мозг. Если животное буйствовало, вырубить сразу не получалось. Не раз сражался насмерть! Зато после того, как забьешь всю запланированную скотину, можно идти домой. Если начинал пораньше, то к 10 утра уже был свободен. По четвергам мы получали зарплату и сразу шли в паб. У меня там был коронный розыгрыш – бросать людям в выпивку бычьи глаза!

На бойне парень отработал полтора года. Уволили Осборна из-за драки с коллегой.

– Один перец постоянно меня доставал, и в конце концов я несколько раз ударил придурка по голове столбом для просушки сала, – объяснял Оззи. – Чувака всего в крови увезли в больницу. А мне начальник сказал: «Вали на хрен отсюда! И не вздумай возвращаться!»

Любая другая доступная работа в родных краях юношу уже не привлекала.

– Возникла мысль эмигрировать в Австралию по специальной программе, – вспоминал артист. – Но я не смог оплатить сбор в 10 фунтов. Пытался даже пойти добровольцем в армию – не взяли.

И тогда лоботряс вернулся к уголовщине – стал воровать «всякое дерьмо». А в 17 лет парень сел в тюрьму за кражу со взломом.

– Стащил первое попавшееся барахло в магазине одежды недалеко от дома, – усмехалась суперзвезда. – При этом у одной из перчаток, в которых я орудовал, не было большого пальца. Конечно, повсюду остались отпечатки. Это даже насмешило полицию, через несколько дней явившуюся ко мне домой. «До Эйнштейна совсем немножко не дотянул, да?» – сострил коп и застегнул на мне наручники. Через неделю состоялся суд. Влепили штраф в 40 фунтов. На тот момент я таких денег и в руках-то ни разу не держал!

В 1966 году, когда все происходило, один фунт стерлингов равнялся двум с половиной советским рублям.

– Мой старик отказался помогать, – продолжал Оззи. – «Я честно зарабатываю деньги, – сказал отец. – С чего бы отдавать их вору? Пусть это станет для тебя уроком». Меня приговорили к трем месяцам. Отпустили за хорошее поведение через полтора. Но в таком адском месте даже час – очень долго! Оказавшись на свободе, я понял, что батя поступил правильно. Я ни за что не хотел возвращаться в тюрьму. И не вернулся.

А на выбор профессии в итоге вдохновила группа «Битлз», чьим фанатом был воришка.

– Благодаря этим ребятам я понял, что не хотеть работать на заводе – это нормально, – усмехался рокер. – Ведь Леннон и Маккартни были такие же, как я: парни из рабочих семей из провинциального полуразрушенного промышленного города. В их случае – Ливерпуля. Ну, вот и решил: «Раз они играют в группе, значит, и я смогу. Тем более что я младше Джона на восемь лет, а Пола – на шесть. Времени, чтобы прославиться, предостаточно!»