Михаил Танич. Я должен был погибнуть в 21 год! Меня уже почти закопали в братскую могилу
А потом фронтовика-орденоносца отправили в… лагерь
Когда пришел в себя, Миша решил, что лежит дома. Тепло, уютно, пахнет чем-то вкусным. И нет никакой войны! Все приснилось! Но через пару секунд парень понял: это госпиталь…
– Я должен был погибнуть в 21 год! – восклицал поэт Михаил Танич. – Меня уже почти закопали в братскую могилу. Но кто-то свыше решил: «Пусть поживет».
А потом фронтовика-орденоносца отправили в… лагерь.
22 июня 1941 года Миша Танхилевич встретил в школе. Накануне был выпускной бал, а днем в воскресенье выдавали аттестаты. Торжественную обстановку нарушила вбежавшая учительница младших классов.
– Война с немцами началась! – крикнула девушка и зарыдала…
Осенью враг подошел к Ростову. С мамой Мариной, дедом Борисом и его женой Софьей юноша эвакуировался на Северный Кавказ.
– Ехали под бомбежками, – делился Михаил Исаевич (†84). – Прекратились они лишь километров за 70 до Махачкалы.
Там парень пошел работать на военный завод – делал снаряды для минометов.
А осенью 42-го пришла повестка. Мишу направили в Тбилисское артиллерийское училище. И на фронт Танхилевич попал в июне 44-го. Но уже в августе был назначен командиром орудия в составе 168-го истребительно-противотанкового полка 33-й артиллерийской бригады.
– Как воевал? Да обычно, – скромничал поэт. – Как все. Протопал от Белоруссии до Эльбы.
На самом деле Михаил Танхилевич был героем! За что и получил награды. Но сначала юношу… чуть не похоронили заживо.
Случилось это в Литве в декабре 1944-го. В землянку, где спали солдаты, влетела фашистская бомба.
– Меня обдало жарким огнем, и наступил полный мрак и глухая тишина, – вспоминала знаменитость. – Потом узнал, что от некоторых остались лишь фрагменты тел…
Танхилевич был цел, но холодный и белый. И не дышал. Поэтому его положили вместе с 20 убитыми в могилу. Стали закидывать землей. Как вдруг один из «гробовщиков» закричал:
– Стойте! Мишка живой! У него щека дергается!
– Как это разглядели, не знаю, – разводил руками народный артист России.
Сержанта достали и отвезли в медчасть. Оказалось, сильно контужен: ослеп, оглох, не мог двигаться.
– Бревном провалялся две недели, – продолжал поэт. – Но однажды утром услышал голос – политрук читал вслух в палате газету – и возликовал: живой! Как только стал видеть, слышать и шевелиться, пошел на поправку.
Но выписывать врачи отказывались наотрез. И тогда Миша ночью удрал в свой полк. А уже в феврале 45-го получил… сразу две награды!
Орден Красной Звезды – за бой под деревней Капустай под Клайпедой в Литве. В наградном листе сказано:
«12.01.1945 г. орудие сержанта Танхилевича под сильным артиллерийским огнем противника уничтожило две пулеметные точки и два блиндажа. А за две недели до того, в оборонительных боях при Приекуле, когда весь расчет Танхилевича вражеским снарядом был выведен из строя, старший сержант, несмотря на ранение, не оставил орудия, покамест не была оказана помощь всем пострадавшим, и ушел последним».
Орден Славы III степени вручили за то, что:
«26.01.1945 г. орудие товарища Танхилевича разбило ДЗОТ (деревоземляную огневую точку. – Прим. ред.), мешающую продвижению вперед. Во время боя был убит командир взвода. Товарищ Танхилевич принял на себя командование и выполнил поставленную задачу».
Победу Миша встретил в немецком Бернбурге.
– Столько было счастья! – улыбался классик. – Каждый новый день казался нереальным. От чудного осознания, что я жив, а впереди – прекрасные мирные годы, закрутил роман с прелестной юной немкой Эльфридой Лане. Это были нежные отношения. Но жениться я не мог. Дома ждала невеста Ирочка.
Вернувшись, поступил в Ростовский инженерно-строительный институт. А в мае 47-го второкурсника… арестовали по статье «Антисоветская агитация».
За два месяца до этого Миша выпивал в компании друзей. И, рассказывая о войне, мимоходом отметил, что немецкие дороги и радиоприемники «Филипс» и «Телефункен» «лучше советских». Тут же нашелся мерзавец, который накатал донос на фронтовика!
– Студент-медик Жозик Домбровский, – называл имя стукача мэтр. – Бог шельму метит! Этот сексот в 1962-м насмерть разбился на «кукурузнике».
А Мише Танхилевичу влепили шесть лет лагерей и три года ущемления в правах.
В июле пошел по этапу.
– Загнали меня под Соликамск, что в Пермском крае, – вздыхал поэт. – И шесть лет я отсидел за какую-то ерунду в Усольлаге – одном из самых жутких сталинских лагерей! В аду на земле!
Заключенные работали на лесоповале. В 90-м, создав группу, Танич так ее и назвал – в память о тех горьких годах. Репертуар писал сам.
– Спасло опять чудо, – продолжал Михаил Исаевич. – Потребовался художник в агитбригаду, а я немного рисую. И меня перевели. А все, кто прибыл со мной в одной партии, так и остались лежать в пермской земле. Условия были тяжелейшие: непосильный труд и страшный голод. Я сразу пошел весь чирьями. Ноги опухли и стали похожи на колоды. Было больно даже сидеть! Я умер бы, останься на этом лесоповале!
В 1953 году освободился. Жил на Сахалине. Работал мастером в «Строймехмонтаже» и публиковался в местных газетах.
А в 1956-м Михаила Танхилевича реабилитировали. Вернули оба ордена, медаль «За взятие Берлина» и все права.
Через три года у фронтовика и бывшего зэка вышел сборник стихов. Автор взял псевдоним Танич. Впереди его ждала большая слава поэта-песенника, создателя шлягеров «Черный кот», «Комарово», «Балалайка», «Погода в доме» и многих-многих других.