Лев Дуров. За что его на новогодней елке обозвали… проституткой?
Да еще лишили за это роли!
– Есть у нашего брата поговорка: «Кормят ноги волка, а артиста – елки», – откровенничал Лев Дуров. – Ох и много я отбегал по ним в роли Медведя! В день – по 10-12 спектаклей! В театре, детских садах, ДК Горбунова, Зуева, а еще в Колонном зале Дома Союзов. Пахота была чудовищная! Но в советские времена только этим можно было подзаработать. И, кстати, немало!
Самая высокая ставка была в Доме Союзов. Но именно на этой новогодней елке артиста однажды обозвали… проституткой! За что?
– Это такая трагическая история! – закатывал глаза актер. – И такая обида! Да еще меня лишили за это роли! Меня! Представляете?!
В середине 70-х, когда случился данный курьез, Лев Дуров был уже известным человеком.
– И тут меня, профессионала, вдруг ставят перед фактом, что я неправильно вжился в образ! – сердилась звезда. – Такой удар по самолюбию!
Роль вообще-то была чужой. И… женской.
Явившись в Дом Союзов, Дуров был огорошен новостью – вместо Медведя придется стать… Лисой. Артистка, играющая рыжую бестию, внезапно свалилась с гриппом. Замены не было. К тому же и костюм подошел бы не всем: девушка была худощавой и невысокой – 161 сантиметр. Ну, как Лев Дуров!
А поскольку роль Лисы в спектакле была гораздо объемнее роли Медведя, режиссер решил последним пожертвовать:
– Дуров и по комплекции подойдет, и слова сможет быстро выучить, и вообще он – прекрасный актер! А без его Медведя мы как-нибудь сможем обойтись. Выручайте, спасайте, Лев Константинович!
Звезда приосанилась. Примеряя костюм и зубря новую роль, уже считала, сколько сможет заработать. Ведь играть придется как минимум представлений шесть! Грипп – это не шутка! А если роль получится удачной, так, может, и вообще стоит переквалифицироваться в Лису? Денег точно будет больше, чем у Медведя!
Ага, сейчас! Все мечты пошли коту, то есть лисе, под хвост!
– Размышляя над образом, я решил, что это же барышня, дама, – объяснял народный артист СССР. – А значит, надо быть очень женственным! И я стал ласково и нежно приставать – к волкам, зайцам, Снеговику и Деду Морозу…
Отыграв первый спектакль, Дуров, довольный и гордый собой, вдруг услышал срывающийся на визг вопль директрисы Колонного зала Дома Союзов.
– Ее фамилия была Шульга, а вот имени не помню, – рассказывал актер. – Такая женщина огромная, с халой на голове, очень сильным мужским лицом и громовым голосом.
Шульга надрывалась в крике в адрес… «замечательной» игры Дурова.
– Это что за Лиса?! – вопила женщина и топала ногами. – Где вы нашли эту шалашовку?! У мальчишек от ее приставаний – этой знатной портовой шлюхи – пиписьки все напряглись! Вы все сдурели?! Кто притащил эту потаскуху?! Признавайтесь! Ну и Лиса! Да эта Лиса – не только проститутка, но и настоящая ЦЕНЗУРА*!
И приказала «убрать эту лахудру и на-халку».
Лев Дуров был в шоке. Снял голову Лисы и, подойдя к Шульге, с достоинством объявил:
– Я – не лахудра, а лахудр. И не нахалка, а нахал.
На этот раз шокированной была уже директриса. Она принесла извинения звезде, но роль не вернула:
– Не справились вы с ней, уважаемый Лев Константинович! Совершенно превратно поняли женскую лисью натуру!
– Я сдал костюм с жутким разочарованием! – жаловался любимец публики. – Плевок в душу! Никогда такого не было, чтобы меня лишали роли, считая, что я ее не прочувствовал и не осознал! И ведь какие были сложные образы! А тут – какая-то Лиса на новогодней елке…