А что сейчас делает… Линда?
Карьера певицы пошла на спад, когда у ее отца закончились деньги
– Линда, в середине 90-х ваши хиты «Ворона» и «Северный ветер» пела вся страна. Но в середине нулевых вы вдруг пропали…
– Эти песни написал Максим Фадеев. Мы работали вместе с 1993 года. Все делалось на деньги моего отца. Но в 1998-м грянул тяжелый экономический кризис. Тогда курс рубля за полгода упал в три с половиной раза. Когда папа понял, что это затронет и его компанию, то первым делом сообщил, что больше не сможет давать нам средства. Макс понял, что легкие, гарантированные финансовые потоки пересыхают, и постепенно растворился из нашей жизни. Я стала выступать сама. Фадеев думал, что без него ничего не будет. Начал ревновать и мстить. Говорил обо мне много неправды журналистам. Запустил утку, что я якобы наркоманка*. Я была неагрессивной, но очень эмоциональной. Могла легко разбить камеру, если лезли. Все мои выпады тут же объяснялись тем, что я якобы неадекватный человек и конченая наркоманка*. Но у меня с дурью* вообще никаких отношений никогда не было! А благодаря Максу все думали иначе. Что ж, Бог Фадееву судья! Хотя жаль, что наше успешное творчество прекратилось.
– Хорошо. Новых песен от талантливого автора не стало. Но можно же было продолжать выступать со старыми? Вы же совсем пропали!
– Переехала в Грецию. Так вышло. В 2005 году была в Афинах и познакомилась с музыкантом Стефаносом Корколисом. Сразу влюбилась в его музыку, а вскоре – и в него самого. Стефанос тоже разглядел меня, сначала как музыканта, а потом как женщину. Я осталась в Греции на девять лет. Первое время кайфовала. Но потом стало сложно. Наверное, из-за языкового барьера и разных культурных традиций. Понимаешь, что общаешься всегда поверхностно. Хочется поговорить глубже, раскрепоститься, раствориться в этой жизни сильнее. А не выходит! Наоборот, все больше чувствуешь себя чужой. Я переживала из-за этого и предложила пожить в России. Стефанос согласился. Но теперь уже грек стал тут у нас чужим. Начал выпивать. После очередной выходки, когда он был нетрезв, я поняла, что надо уходить. И Корколис уехал обратно в свою Грецию.
– А вы вернулись к карьере. Публика вас сразу приняла?
– Да. Я вновь занимаюсь своим любимым делом и счастлива, что востребована. Конечно, такой популярности, как раньше, уже нет. Но и не надо! Сейчас на мои концерты приходят люди, которые понимают меня. А слава… Меня так же узнают на улице. Раньше брали автограф, а сейчас просят о селфи. Стараюсь не отказывать. Я на сцене уже больше 30 лет! И рассчитываю, что буду петь и дальше. О годах не думаю. Мне 48. По молодости не скучаю. Когда исполнится 80, научусь чувствовать себя и на эту цифру. Буду идиотничать и путешествовать! Стану абсолютно безбашенной старушкой в преклонном возрасте!